Аарон присел на корточки. Любопытно, какое впечатление произведут на девушку шрамы и татуировки? Он с улыбкой наблюдал, как она пытается смыть и их тоже. Ариф очутился рядом с отцом и положил ручонку ему на плечо. Знай люди, кто перед ними, на него, а не на дартар, обратился бы их гнев. Над ними нависла тень всадника. Аарон поднял глаза и встретился с другими глазами, влажными серыми глазами старого ястреба. Ядовитая ненависть выплеснулась наружу.
Он медленно поднимался, готовясь к прыжку. Из горла вырвался звук, похожий на тот, что издает кошка, проглотившая клубок шерсти. В серых глазах промелькнуло удивление, почти страх. Калека стоял в стороне и с недоумением смотрел на него. Темная, застилавшая взор пелена распалась.
Что стряслось с этим человеком? Я подумал, он вцепится мне в глотку. Джоаб сердито взглянул вслед чудакувейдин. Что тут вообщето происходит? Генерал наконец закрыл широко распахнутую дверь. Он был вне себя от возбуждения и бормотал проклятия. Эйзел чисто случайно избежал гибели. Эйзел никогда не допускает ошибок. Во всяком случае, не допускал на памяти старика.
С ним самим ничего не случится. Это надо прекратить, невзирая на все неудобства.
Дурная слава чревата провалом движения. Эйзел ловок, он сумеет избежать неприятностей. Генерал взглянул на свой письменный стол. Потихоньку, по стеночке, старик начал пробираться к столу. Жаль, что не на кого опереться. Слаб он стал, бремя слишком тяжело для его старых плеч. Но разве решится он на откровенный разговор с атаманами? Многие из них будут напуганы, даже оскорблены правда, все по разным причинам. Слишком много сил отнял у старика путь до двери.
На обратную дорогу их не хватило. Будь он здоров, пришлось бы кинуться в гущу свалки, не ждать, пока поостынут страсти, хаос отступит и участники драки начнут прислушиваться к доводам разума. В глубине души они стыдились и потому отказывались признать, что позволили разбойнику одурачить себя. Он не посмел настаивать и заковылял к дому. Нет, это уж из рук вон. Отведи меня к письменному столу.